Интервью с The XX

В преддверии нашего обзора на Coexist, выслушаем точку зрения тех, кто непосредственно связан с созданием этого альбома – самих музыкантов. Возможно, данное интервью раскроет несколько интересных и неожиданных моментов, о которых вы раньше никогда не задумывались.

Вот что думает об этом сам автор, приславший нам данный эксклюзивный материал: “Мне хочется, чтобы вы его просто выложили, чтобы утихомирить полемику вокруг “Coexist”, который и мне тоже не понравился. Но я понимаю ребят, и то, что они говорят, близко и мне”.

Переводчик: Егор Сокол

ПИТЧФОРК: Прошлым вечером я был на вашем выступлении, и меня поразило количество людей, во весь голос поющих вместе с вами. Учитывая приглушённый сдержанный характер вашей музыки, такое поведение показалось мне чем-то вроде вторжения.

Роми Мэдли-Крофт: Меня тоже это удивляет, ведь мы не пишем песни, которым нужно подпевать. Люди поют, не задумываясь, просто забываясь. Со сцены это выглядит вдохновляюще. Это помогает справиться с легким стрессом, который мы всегда испытываем, начиная выступление. Хотя как можно слушать одновременно и нас и соседа, орущего прямо на ухо, действительно непонятно.

ПИТЧФОРК: В один из моментов я даже увидел девушку, забравшуюся своему бойфренду на плечи.

Оливер Сим: Да, публика конечно чудит. Но мне всё равно нравится, потому что по большому счету что бы не происходило не нуждается в особом осмыслении.

ПИТЧФОРК: Выходит, вы ребята привыкли к сцене. Но чего-то вы ещё боитесь?

О С: Лажать, в основном. Брать не те ноты. Ну и конечно ужасно выматывает дожидаться реакции слушателей на новую песню. Понравится, не понравится. Я ужасно волнуюсь по этому поводу. Так что мой идеальный концерт случится тогда, когда мне будет абсолютно всё по боку.

ПИТЧФОРК: Слава, которой вы достигли, не мешает вам?

О С: Меня лично устраивает отношение к группе. Особо в мою личную жизнь никто не вмешивается; хотя с другой стороны, мне ещё хочется привлечь внимание людей, которых наше первое выступление не зацепило. Но даже если всё останется так как есть сейчас, – я всё равно буду счастлив. То чего мы достигли, уже превзошло все мои ожидания.

ПИТЧФОРК: В последнее время артисты, играющие в мэйнстримовом стиле, – например Frank Ocean или Drake – стали больше уделять внимания написанию минималистичных, печальных мелодий, вероятно, под впечатлением от вашего творчества. Каково вам быть чьим-то вдохновением?

Р М-К: Мы не отделяем себя от музыки, как таковой, поэтому никогда не ставили вопрос так, будто именно мы являемся чьим-то вдохновением. Но раз так говорится, – что ж, это круто! Мне нравится. Мэйнстрим-поп в наше время стал более эмоциональным, но и более рефлексирующим. Вот например Адель: «Someone like you» просто душераздирающая песня, а тем не менее ее любят все без исключения. Мне нравится такое положение вещей, – такое ощущение, что в наши дни людям по душе грустить и печалиться. (смеётся)

ПИТЧФОРК: Недавно вы опубликовали на своей страничке в Tumblr интервью Шаде, данное в 1984 году. В основном в нем она говорит о том, что стала «медленнее» и «умудреннее» в противовес популярной для своего времени танцевальной музыке. Я хочу спросить, не то же ли самое хотите сказать сейчас и вы?

Р М-К: У нас действительно многие мысли совпадают с тем интервью. Мы с Оливером посмотрели его и в один голос сказали «Ого, какая она классная!» До нас только сейчас дошло, насколько она реально озорная и при этом нелегкомысленная. Вот ей говорит там парень «вы – секс символ», а она отвечает «да бросьте, на мне даже блёсток нету».

О С: Шаде, как будто, по другую сторону музыки. За всю историю чартов, она самая продаваемая британская артистка, но при этом в интервью она практически не говорит о своем внутреннем мире. Это просто невероятно, – ведь все эти слова и эмоции непосредственно необходимы в работе, подстёгивают к творчеству. А она само изящество. Мы чувствовали себя, как одержимые подростки, пересматривая ее интервью и фотографии.

ПИТЧФОРК: При этом ваша музыка раскрывает ваши самые укромные личные переживания, несомненно.

Р М-К: Музыка наш единственный способ выражения. Это наш язык, и мы хотим чтобы он был понятен окружающим, не только как заявление о нашем существовании. В этом кстати концепция оформления альбомов: вы видите Х, а не нашу фотографию. Мы не лицо этой музыки и это делает нас счастливыми.

ПИТЧФОРК: Ваш логотип быстро стал узнаваемым. Расскажите, как вы его придумали.

Р М-К: Мы уже практически закончили записывать первый альбом, когда обратились к графическому дизайнеру, который просто кипел идеями. Типа «Это должен быть символ». Он приносил нам свои варианты написания «х» – мы решили называться «хх» потому что нам нравятся «х» – но мы их забраковывали. А потом я сама лично полезла искать «х» онлайн – и вот так собственно просто всё и получилось. Внешне он конечно может показаться старомодным, но мне в нем нравится цельность. И еще он способен будоражить.

ПИТЧФОРК: После выхода первого альбома ваша манера стала также мгновенно узнаваемой, чем не многие группы могут похвастаться. Скажите, у вас не было мысли записать что-нибудь кардинально противоположное?

О С: На мой взгляд, намеренно хотеть записать что-то в другом ключе можно лишь ради обмана или неуверенности в себе. Это всё лишь вопрос изобретательности. Я помню, в одном интервью меня спросили «Вы действительно с ненавистью смотрите на второй альбом, пока еще не определились, хотите играть в избранном ключе или сочинить нечто отличное? Не так легко ведь решить этот конфликт, – так что скоро ваша голова наверное лопнет» (смеется) Нет, это не наш случай. Мы пишем песни, которые изливаются из нас. Никаких сверхзадач и концептов мы перед собой никогда не ставили. Мы остаемся прежними.

ПИТЧФОРК: Для успешных групп человеческая природа похоже наказала выпускать второй альбом еще более проникновенным и масштабным, – но ваш Coexist на самом деле производит впечатление шага назад.

Р М-К: Нам не хотелось следовать этому клише. Нам не нужна была бомба, и на самом деле мы много чего выкинули (при записи). Мы часто задавали себе вопрос «Что необходимо этой песне?», – и следом приглушали одну из частей и обнаруживали, что песня зазвучала гораздо лучше. Не думаю, что так обычно сочиняются песни. Для поп музыки характерно сочинить оглушительный мощный припев, но мы ориентировались только на удобство живого исполнения. Поэтому в альбоме нет изобилия гитарных партий и мы не много поем вместе. По-нашему это и есть минимализм в музыке: мы аранжируем то, что способны сыграть вживую. Ну да, это весьма ограниченный подход, но в этом нет ничего плохого.

ПИТЧФОРК: Первый раз слушая новую песню «Angels», я предвкушал, что вот-вот вступит какой-нибудь бит. Но этого не произошло. У меня возникло подозрение, что вы нарочно опровергаете ожидания слушателей, имея свое мнение на счет того, как должна звучать поп песня.

О С: В одном из ранних интервью Джейми сказал, что альбом написан под влиянием танцевальной музыки, – так что каждый наверное ожидал, что где-то хаус бит, так или иначе, проявится. Забавно, ведь наш альбом не танцевальный релиз.

ПИТЧФОРК: Забавно ещё и то, что когда вы играете вживую новую песню «Reunion», в концовке которой звучит неуловимый четыре/четвертых бит, толпа просто взрывается и сходит с ума, – хотя в любом ди-джейском сете эта композиция наоборот расслабила и усмирила танцпол. Как вы объясните это?

Р М-К: Когда мы подбирали бит для «Reunion», у меня была мысль, что он всё-таки великоват. Хотя по категориям танцевальной музыке он вполне подходит. На альбоме всего один действительно танцевальный трек «Swept Away», – он похож для нас на небольшое путешествие. Мы хотели ужать его до параметров поп песни, но вскоре поняли, что песня многое теряет, если её не прокручивать ещё и ещё, – вот она и получилась довольно длинной. Одним словом, экспериментировать – это хорошо.

ПИТЧФОРК: Джеми, как много в «ХХ» привнесла ваша ди-джейская практика?

Джеми Смит: Действительно много, особенно на этом альбоме. Во времена первого альбома я только начинал ди-джействовать. Я не слишком разбирался в технологиях и не совсем понимал, что побуждает людей танцевать. А сейчас всё это в моих руках. Я считаю, что делать вещи не похожие на большинство пишущейся танцевальной музыки, действительно круто: включать тишину, которую совсем не ожидают слушатели, или откладывать вступление  бита.

ПИТЧФОРК: У вас не было искушения написать что-то в контексте современного поп-саунда?

Р М-К: К идее сотрудничества с другими музыкантами или поп-звездами мы всегда относились благосклонно. Мне лично это очень нравится. Это очень раскрепощает. Очень люблю нахальную поп-музыку, – она действительно веселая.

ПИТЧФОРК: Лирика «Coexist» производит впечатление более прямолинейной и не такой мелодраматичной, как на первом альбоме. Отчего?

О С: Мы начали писать первый альбом, когда нам было по 15 лет. Сейчас, когда я переслушиваю его, часто задумываюсь «неужели всё действительно так драматично?» Тогда я наблюдал за тем, как протекают отношения посторонних людей, и выдумывал собственные истории. Я не хочу сказать, что это было нечестно, – пусть эти чувства не приходили с личным опытом, но я же способен был их чувствовать. Сейчас я описываю только то, что пережил, и надо сказать, «лун и звезд» то поубавилось. Я стал более буквальным.

Р М-К: На этом альбоме мы попытались затронуть сложные, глубокие эмоции, но сделать это доступно. Я многое пропустила через себя, – и счастлива оттого, что получилось, потому что поначалу я жутко нервничала. В отличие от первого альбома, когда мы писали песни лишь потому, что нравилось это делать, сейчас я не могла отделаться от гнетущего ощущения того, что могут сказать люди, услышав нашу новую работу. Но в одну из ночей я внезапно опять стала писать про саму себя, – и мне стало легче. Всё-таки мы собираемся петь какое-то время эти песни, так что на самом деле очень важно чувствовать то, что ты поешь. То, что песни эти на самом деле настоящие.

ПИТЧФОРК: Последняя песня на альбоме «Our Song» о вас самих?

Р М-К: Да. Мы на самом деле обращаемся в ней друг к другу. Для нас это новый опыт; обычно мы обращаемся к кому-либо извне. Она о том, как любят друг друга друзья. Это очень важная тема.

О С: Я не представляю, как можно собрать группу по рекламному объявлению.

Р М-К: Оливер и я выросли вместе, а Джейми мы встретили в средней школе. Каждый день мы проводили вместе, практически всегда, – так что теперь, когда мы уезжаем в тур, это избавляет нас от излишних сложностей. Я думаю дружба также помогает нам делать нашу музыку. Мы не стесняемся в оценках. Когда что-то не так, мы просто говорим «Стоп, стоп. По-моему так не стоит, давай лучше подумаем, как лучше». Если бы среди нас был кто-то посторонний, нам то и дело приходилось бы говорить «ух ты, здорово ты придумал», а потом жалеть о том, что не сказал того, что чувствовал на самом деле.. Мы втроем в равной степени любим музыку. И поэтому у нас получается сотрудничать.

О С:  Мы не ходим друг перед другом на цыпочках, когда работаем в студии. Сколько бы ни было внушительных, сногсшибательных аргументов, гораздо больше найдется мелких  решений.

Оригинал интервью находится здесь.